Поля ветряных мельниц

Вообще-то Нерон был на удивление логичным.
"Простота хуже воровства, говорите?" - Сами зажмурился, несколько раз вдохнул и выдохнул.
Досчитал до десяти... прочитал про себя "Отец всемогущий", три раза проговорил формулу нефтяной соли...
И зар-жал.
Ну, знаете, так эффектно заржал: в голос, складываясь пополам, ударяя ладонями по коленям - ну, классика жанра.
У него началась истерика, настоящая, полнометражная истерика. Потому что не укладывалось это в рамки привычной жизни: драка в таверне, удар(здесь и начали ржать) кружкой по голове, теперь внимание: он заснул от своего же собственного снотворного!!!
А теперь вообще финиш. Они заблудились...
Причем ладно бы просто заблудились, так еще и такой компанией.
Сказывалось и общее переутомление организма: Манери далеко не был похож на выносливого парня в хорошей физической форме. "Кстати, кстати..."
Отсмеявшисть, мужчина вытер проступившие слезы ладонью:
- А-а-а... - всхлипывая остаточными смешками и поправляя сбившийся с плеч чужой(как трогательно!) плащ, ученый выдвинул свою версию событий. - Ты забыл меч, мы зря куда-то шли... И еще: мы оба понятия не имеем, где мы находимся. Я могу ориентироваться только в замкнутом помещении, а тебе, уж прости, просто положено быть топографическим кретином...
Между тем молодчик куда-то резко подорвался, да еще и наехал на ученого:
- Ты почему мне не сказал?
Сами спокойно передернул плечами и начал рыться в карманах брюк. Все продолжая ковыряться, он ухмылялся в свисающие на лицо длинные белесые пряди и думал о том, что этот широкоплечий разбойник ему нравится. Так и не обнаружив нужного и ценного, но проверив наличие у себя в загашнике парочки полезных и приятных мелочей, алхимик ехидно облизнулся:
- Вообще, я как бы и не следил за твоими телодвижениями... А сейчас предлагаю спокойно подождать рассвета. Тем более, - легкий кивок куда-то в сторону, - если меня не обманывает слух, то где-то неподалеку есть люди. И не только люди. Учитывая, что из холодного оружия у нас только мой не пригодный для масштабного боя кинжа-а-ал, то вывод напрашивается следующий. Надо сидеть ти-и-ихо.
Пара шагов, и Сами подошел к бесящемуся воину в плотную:
- Тише, я сказал... Мы не сможем найти дорогу назад, пока нет нормального света. Ти-и-ише.
Он не удержался - скользнул кончиками пальцев по запекшимся струйкам крови на боку Нерона, по разодранной одежде, по коже - до кромки раны. Кожа под пальцами оказалась невозможно горячей, даже слишком для такой холодрыги. Или это так показалось напрочь замерзшему ученому?

Отредактировано Сами Д`Манери (2009-04-19 01:21:48)

Однажды в лаборатории Сами ДэМанери появился интересный гость: холеные руки, нежная кожа, запах духов, богатая одежда. Еще был тихий спокойный голос человека, уверенного в своем социальном положении и безнаказанности поступков. Этот голос пообещал награду за успешно выполненный заказ на убийство. Почему пожелавший остаться неизвестным вельможа выбрал именно затюканного церковниками алхимика, объяснялось просто: откажись Манери от Заказа и тут же увешанная перстнями ручка дернет за ниточки и… «прости –прощай спокойная лаборатория и любимые опыты и привет, дорогая дыба и всеочищающий костер инквизиции».
Сначала планировалось обычное отравление непростым ядом, но когда Сами пробрался в спящий дом жертвы, весь план полетел к чертям. Как он выбрался из дома, нашпигованного ловушками и охранниками, да еще и выполнил Заказ – чудо из чудес.

Сейчас мужчина, которому вот-вот, да стукнет трицатник – а это, как ни крути, половина жизни, - покорно топал вслед за каким-то охламоном, которого нарек «конфетным мальчиком», ежился от утреннего холода и вспоминал. Почему-то на ум лезла именно та погоня по пустынным предрассветным улицам, погоня, в которой гнались именно за ним, за алхимиком и отравителем, перерезавшим за ночь полдома.
«Наверное, потому что тогда было так же туманно и холодно», - решил Сами, натягивая лопатками плащ. Он был не против идти вслед за Нероном: мальчишка выбрал «верное» направление, то есть прочь от звуков, шуршания и метателя стрел.
Под ноги иногда попадались ветки, а это значило, что они приближаются к лесу. Да, верно: вон, вверху, темнеют кромки лиственниц и сосен. Глядя в спину шагающего чуть впереди воина, Сами решил таки отвлечься от воспоминаний и подумать о том, что ему предстояло делать в ближайшее время. Идеальным вариантом, конечно, представлялась уютная полуподвальная каморка и горячая вода, но этот придурковатый малыш, видимо, решил, что Сами теперь – его вещь, и обойти этот факт не представлялось возможным.
Раздался приглушенный стук и недовольное шипение. Манери вскинул голову, отвлекаясь от разглядывания почвы под ногами – упаси боже, в капкан попасть! – и заинтересованно уставился на оседающего на землю Нерона.
- Сами... – парень произносил его имя так, словно они были знакомы целую вечность, словно они были чем-то большим, чем просто самозваный хозяин и добыча. У алхимика дернулся уголок глаза: «Да что этот мальчишка…» - Я хочу спать...
«Я сейчас заплачу. От умиления…» - темные брови сложились домиком, а уголки губ пла-а-авно стали разъезжаться в очередной улыбке. Более сильный, более неосторожный, более глупый – Нерон потянул Сами на себя, заставляя опуститься рядом на покрытую хвоей землю.
- У тебя кровь пошла… - опустив глаза, Сами проследил взглядом за темно-багровой струйкой, процеживающейся из-под запекшейся мази, и обмакнул в нее кончик пальца. Подняв палец ко рту, мужчина слизнул красную каплю. – Х-хах-х… Такая же сладкая, как и твое дыхание.
Уставшее сознание отключилось, переведя организм в режим инстинктов. Сами вздохнул и, расслабившись, сел рядом с Нероном, облокачиваясь на его плечо. Глаза слипались сами собой, и химик, поджав под себя костлявые ноги, сделал единственно возможную сейчас вещь: сполз по широкому плечу, втягивая носом запах пота и крови, и, поудобнее переместившись, почти улегся на грудь Нерона.
В глубине вырубающегося сознания колыхнулась мысль: «Опасно…», и даже засыпающий меланхоличный алхимик не смог её проигнорировать. Хотя это было легко: достать из сапога металлическую трубку, наполненную зажигательной смесью, и тонкую пластину взрывателя – из нагрудного кармана рубашки. Еще несколько манипуляций ловкими пальцами, и необходимые приготовления были закончены.
- Только давай это… типа без резких движений, хорошо? – полушепотом попросил Манери, укладывая «бомбу» на мягкую землю рядом. Повернул голову чуть вправо и вверх, - посмотреть в сонные глаза «Хозяина» - и с глухим вздохом потерся лопатками о его грудь, разгоняя тепло и устраиваясь  поудобнее. – Это, конечно, не твой меч, но столб синего пламени можно обеспечить.
Не обладающий особой застенчивостью от рождения, Сами сплел свои пальцы с пальцами Нерона, располагая руку последнего у себя на животе, и, поплотнее завернувшись в чужой плащ, устало откинул голову на плечо «конфетного мальчика» и закрыл глаза.
«Мне будет жаль убивать тебя, малыш…»
Потому что от него пахло сладким.
Потому что у него был удивительный талант тупить там, где это в принципе невозможно.
Потому что он был молод.
Потому что напоминал лесного зверя…
И еще…
… потому что Сами понравилось прикосновение горячих сильных пальцев к его волосам.

Сами проснулся мягко: открыл глаза, прищурился от солнечных лучей, свободно проникающих сквозь сосновые лапы, и оттого - щекочущих кожу, согревающих лицо и шею. Немного поморгал, разгоняя остатки сна и собрался было потянуться, как сознание прорезала мысль о том, что он све-таки не один. Скосил глаза: и точно - на его животе покоилась чужая ладонь с крупными сильными пальцами, вымазанными в засохшей уже крови. А если прислушаться, то можно было услышать тихое сопение, к которому уже привыкли уши и поэтому не выделяли чужое дыхание как нечто постороннее.
Осознав, что полулежит на незнакомом мужчине, Сами затаил дыхание, оберегая себя от рефлекторных движений.
"Ах, да..." - память услужливо подсунула события прошлой ночи и утра. Голова, кстати уже не болела, а выспавшийся Манери гораздо хуже невыспавшегося Манери. Поэтому аккуратно повернув голову, Сами вгляделся в лицо Нерона. По лицу парня бродили тени, уютно играя с солнечными лучиками на правильных чертах: среднего размера скулы, прямой нос, плотно сжатые губы.
"Он ведь еще совсем мальчишка... Сколько ему? Двадцать три, двадцать пять? Даже я выглядел в этом возрасте гораздо старше своих лет".
В ладонь услужливо ткнулась рельефная рукоять кинжала, плеснули солнечные лучи, разбиваясь о гладкую поверхность стали.
Повернуть ладонь, согнуть локоть... даже не обязательно тревожить спящего лишними движениями. За это и любил Сами некрупные кинжалы - мобильность, идеально отточенные движения, узкие, плавные развороты кисти. Не так масштабно, не так зрелищно, как поединки на мечах, но не менее смертоносно.
Алхимик приставил кончик лезвия аккуратно на бьющуюся голубую жилку на шее Нерона. Нажать - и все... В последний раз удивленно распахнутся голубые глаза, разгоняя солнечные лучи ресницами, раскроются губы, выпуская из горла поток крови, сожмутся пальцы, захватывая с сминая ткань на животе Сами. Ученый представил все это в мельчайших деталях, представил - и вздохнул, отводя руку и убирая кинжал в ножны.
Он его хотел.
Всем своим блядским существом.
Наверное, это даже напоминало материнский инстинкт: знаешь ведь, что подставляешься, но не убьешь.
"Я убью его... потом, после. Отомщу за унизительное похищение, за грубость его старшего брата... Но не сейчас. Пусть поспит еще. Тем более - мне с ним интересно".
Сами провел кончиками пальцев по костяшкам кисти Нерона, трогая чуть шершавую кожу, погладил запастье, украшенное царапинами. "Сильный, хищный, любопытный зверь..."
Нерон зацепил его уже во время драки, когда химик из-под стола следил за мягкими шагами-прыжками младшего разбойника.
Встряхнув головой, Манери скинул с себя непрошенные возбуждающие мысленные картины и резким рывком выпрямился, садясь на землю, запустил обе ладони в свои волосы - расцепляя спутанные пряди, почти выдирая, попытался хоть как-то расчесать. Отросшие до лопаток, тонкие и невозможно светлые, они путались, и Сами шипел, продирая колтуны.
"Надо бы тут другую ладонь - в два раза шире и два раза сильней... только тогда вы, проклятущие, ляжете волосок к волоску, я слишком нервный..."
Мужчина зашипел, как потревоженная змея: пальцы задели ссадину на затылке. Еще было неприятной исчезновение тепла, ранее согревающего спину.

Отредактировано Сами Д`Манери (2009-04-19 18:33:25)

Зажмурься и шагни вперед, зная, что впереди – пропасть. Только так и стоит жить: отдаваясь велению случая и прихотям судьбы. Пытаться что-либо изменить – бесполезно, - тебя стягивает паутина красных нитей. Но находятся и те, кто трепыхается, пытается сдернуть пальцами липкую сетку с плечей и бедер, те, кто бросает вызов Року и смеется ему в лицо…

Сами берег свою жизнь ровно настолько, насколько это было выгодно.

Когда мирное сопение оборвалось и за спиной зашевелился Нерон, Манери недовольно отстранился, выпрямляясь, встал во весь рост.
– Сможем ли вернуться? О да… – Сами вытянул руку, указывая направление. Туман рассеялся, открывая прекрасный вид. По всей видимости, мужчины сейчас находились на вершине холма, покрытого лесом, а перед ними расстилалось поле, утыканное ветряными мельницами, как шахматная доска – фигурами. Утром, находясь в полубессознательном состоянии, они даже не заметили, что шли в гору. Но все-таки самым важным было не это. – Мы действительно сможем вернуться. Ты – к брату и мечу. А я – в Брог.
Алхимик откинул волосы за плечи и продолжил:
- Мне ни разу не улыбается составлять вам компанию, по-моему, это понятно. У вас свой путь. У меня – свой. – «Логично, просто, понятно…»

Непонятным оставался факт того, что Сами не убил Нерона. Было бы гораздо проще.
«Когда ты начнешь учиться на своих ошибках, Манери? Ты же сам понимаешь, что, пытаясь обыграть судьбу, ты можешь проиграть собственную жизнь…»
Наверное, дело было в том, что мальчишка доверился ему, так просто заснув. Бой, потеря крови, утренние блуждания. Но, черт! Как можно быть таким доверчивым?

До серых стен и черепичных крыш города было рукой подать – отсюда, с холма, можно было разглядеть даже фигурки снующих людей. Город жил своей обычной жизнью: рабочие спешили по делам, хозяйки – на рынок, церковники разжижали толпу неприступными коричневатыми одеждами, отталкивающими похлеще, чем  рыцарские латы и мечи. Церкви боялись… А вот и рыцари: далеко, неслышно… разрезая толпу, как ножом, проскакало несколько верховых в ярких одеждах. Знать.

Тонкие бледные пальцы развязали тесемки плаща, и темная ткань каскадом съехала с плеч ученого. Мятый, неухоженный, грязный… Сами сам себе был сейчас отвратителен. Казалось бы, только несколько дней назад он выл от лютой тоски и бросался на стены, не зная, что делать. А сейчас ему уже все осточертело: и люди, с их вечными заботами и печалями, и сумасшедшие разбойники, которых и за людей-то не считали, и, конечно же, рыцари, с их умением появляться, где не надо, и тогда, когда их не звали. Кстати, да, рыцарей Сами тоже за людей не считал: так, вымуштрованная придворная свора вечно грызущихся между собой шавок.

Он не смотрел на Нерона. Просто говорил, глядя в землю и пытаясь привести одежду в божеский вид:
– Я понятия не имею, куда мог бы подорваться твой брат… но там, в мельнице, осталось обезболивающее и мазь… пригодится, не забудь. Еще несколько узких хрупких пластинок и парочка флаконов с едко пахнущими жидкостями. Это реагенты… они тебе не пригодятся, не спутай их с обезболивающим…Во-о-от…

Сами поморщился, собирая волосы в хвост – ссадина. На рубашке, к глубочайшему удивлению, кровавых пятен не оказалось, просто грязноватые разводы; брюки пострадали сильнее, но передвигаться по городу можно было и в менее презентабельном виде. Плащ, оставленный в мельнице, конечно, можно было бы простирнуть и использовать по назначению, но уж слишком хотелось есть и … да, закрыться в своем новом жилище, как в нору, перерыть свои вещи, разложить их по полочкам, возвращая привычное равновесие и гармонию в окружающее пространство. И, в первую очередь, залезть в корыто с подогретой водой и, со щелочью, промыться-прополоскаться, оскоблить с себя еще корабельную грязь, вымыть из волос перегар таверны и… стянуть со своей кожи ощущение чужого согревающего тепла, прикосновения грубовато-покровительственные, навязанные и такие непривычные для ученого.

Передернувшись от странноватого чувства, Сами поправил ножны, и повернулся в сторону Брога. Два шага… три. Остановился. Закрыл глаза и, окончательно доверившись судьбе, сказал:
- Вечером я буду в той же таверне… мне будет приятно, если ты в благодарность за лечение вернешь мне мои вещи.

Таверна в Броге

Отредактировано Сами Д`Манери (2009-04-21 12:27:13)